Сочинение: Драма народа в стихотворении Н. А. Некрасова «Железная дорога»
Драма народа
в стихотворении Н. А. Некрасова «Железная дорога»
Вы мне
позвольте при лунном сиянии
Правду ему
показать.
Н. А. Некрасов
В 1864 году
Николай Алексеевич Некрасов пишет стихотворение «Железная дорога» — одно из
самых драматичных своих произведений. Наряду с достаточно оптимистичными
стихотворениями и поэмами этой поры — «Железная дорога» совершенно иного плана.
По масштабу событий, по своему духу это сравнительно небольшое стихотворение —
настоящая поэма о народе. Но если в предыдущих произведениях поэт свято верил в
приход «светлого будущего», то теперь он с горечью говорит:
Вынесет все — и
широкую, ясную
Грудью дорогу
проложит себе.
Жаль только —
жить в эту пору прекрасную
Уж не придется
— ни мне, ни тебе.
Некрасов чутко
слышит время. В начале 60-х годов XIX века казалось, что достаточно небольшого
усилия, и народ свергнет крепостное право, а вместе с ним и самодержавие,
наступит счастливое время. Но крепостное право отменили, а свобода и счастье
так и не наступили. Отсюда реальное осознание поэтом того, что это долгий
исторический процесс, до конечного результата которого ни он, ни его «внуки» не
доживут. В стихотворении изображен народ в двух ипостасях: великий труженик, по
делам своим заслуживающий всеобщего уважения и восхищения, и терпеливый раб,
которого остается лишь пожалеть, не оскорбив этой жалостью.
Повествование
открывается картиной природы, написанной сочно, пластично и зримо. Уже первое
по-мужицки раскатившееся слово «ядреный» («воздух ядреный»), столь необычное
для лирики природы, дает особое ощущение свежести и вкуса здорового воздуха и
оказывается дерзкой заявкой на демократизм для того, чтобы рассказать о тяжести
и подвиге народного труда.
Славная осень!
Морозные ночи,
Ясные, тихие
дни... Нет безобразья в природе! И ночи,
И моховые
болота, и пни —
Все хорошо под
сиянием лунным,
Всюду родимую
Русь узнаю...
Быстро лечу я
по рельсам чугунным,
Думаю думу
свою...
Но в отличие от
природы, людское общество полно противоречий, драматичных столкновений и
«неразрешимых» проблем. Для того чтобы рассказать о тяжести и подвиге народного
труда, поэт обращается к приему, достаточно известному в русской литературе,—
описанию сна одного из участников повествования. Сон Вани — это не только
условный прием, а реальное состояние мальчика, в чьем растревоженном
воображении рассказ о страданиях, с которым обращается к нему рассказчик,
рождает фантастические картины с ожившими под лунным сиянием мертвецами и
странными песнями.
Чу! восклицанья
послышались грозные!
Топот и скрежет
зубов;
Тень набежала
на стекла морозные...
Что там? Толпа
мертвецов!
Грабили нас
грамотеи-десятники,
Секло
начальство, давила нужда...
Все претерпели
мы, Божии ратники,
Мирные дети
труда!
В картине сна
труд предстает и как небывалое страдание, * как осознаваемый самим народом
подвиг. Отсюда та высокая патетическая манера, в которой говорится о людях,
вызвавших i жизни бесплодные дебри и обретших могилу. Картина свежей и
прекрасной природы, открывающая стихотворение, не только контрастирует с
картиной сна, но и соотнесена с ней в величии и поэтичности.
...Братья! вы
наши плоды пожинаете!
Нам же в земле
истлевать суждено...
Все ли нас,
бедных, добром поминаете.
Или забыли
давно!..
Не ужасайся их
пения дикого!
С Волхова, с
матушки Волги, с Оки,
С разных концов
государства великого —
Это все братья
твои — мужики!
Иное — картина
пробуждения. Если ранее автор был патетичен, то здесь проявляется явная ирония.
«На сцену» выходи папаша в пальто на красной подкладке — генерал, в довольно
необычной для него роли — защитника эстетических ценностей! И опять разговор
идет по самому большому счету.
Ваш славянин,
англосакс и германец
Не создавать —
разрушать мастера,
Варвары! дикое
скопище пьяниц!..
Вот в каком
почти всеевропейском плане предъявляет генерал обвинение уже не народу, а
народам. Поэт-рассказчик не спешит опровергать генерала, который и без того
саморазоблачается. С бесцеремонным хохотом входящий в стихотворение и тем
нарушающий поэзию сна, генерал прежде всего антиэстетичен и уже этим
противостоит картинам природы, народному труду, заявленным и оправданным в
своей красоте и высокой нравственности.
В эту минуту
свисток оглушительный
Взвизгнул —
исчезла толпа мертвецов!
Видел, папаша,
я сон удивительный, —
Ваня сказал,—
тысяч пять мужиков.
Русских племен
и пород представители
Вдруг появились
— и он мне сказал:
Вот они — нашей
дороги строители!..»
Захохотал
генерал!
Именно согласно
генеральскому пожеланию и пониманию показывает автор «светлую сторону»: забитый
и ограбленный народ везет на себе подрядчика, торжествующую скотину с этими его
«шапки долой — коли я говорю!» и «поздравляю». Самая «светлая» картина
оказывается в стихотворении самой мрачной.
...труды
роковые
Кончены — немец
уж рельсы кладет.
Мертвые в землю
зарыты; больные
Скрыты в
землянках; рабочий народ
Тесной гурьбой
у конторы собрался...
Крепко затылки
чесали они:
Каждый
подрядчику должен остался,
Стали в копейку
прогульные дни!
Но подрядчик
пообещал «простить недоимки» и выставить «бочку... вина» и
Выпряг народ
лошадей — и купчину
С криком «ура!»
по дороге помчал...
Кажется, трудно
отрадней картину Нарисовать, генерал?.. Так сошлись в трагическом оптимизме
начало и конец некрасовского стихотворения. Цензура поняла взрывную силу
«Железной дороги», а история ее опубликования и искажений, которым она
подверглась, только подчеркивают демократизм произведения и правильность линии,
выбранной автором. Стихотворение «Железная дорога» остается и поныне актуальным
и самым цитируемым произведением Некрасова, предсказавшего долгий путь к
народному счастью.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://ilib.ru/
